На этапе, когда кусок моей жизни до материнства стал абсолютно равен по продолжительности жизни в нем, пришло осознание, что материнство сродни службе в армии. Ты можешь не связать с ней свою жизнь, но как «до» уже не будешь. Это не только навыки и опыт, но и тотальная трансформация мировоззрения и мироощущения. Скорость и ответственность, невозможность принадлежать себе не только в момент принятия каких-то серьезных решений, но и в планировании простых ежедневных дел. Я честно признаюсь, что ненастоящая, дефектная в традиционном понимании материнства через самоотречение и жертвенность – мать, «мать – ехидна» и «мать – кукушка». Образ «яжмать» всегда вызывал у меня смесь чувств – зависть, как нечто недоступное и раздражение от ощущения искусственности, постановочного характера с манипулятивными нотами, с намерениями вызвать у окружающих эти самые зависть и раздражение.
Фотографии в соцсетях, олицетворяющие радость материнства – это не просто обман, это опасный обман, этому надо соответствовать. Но это неосуществимо для реальной земной женщины, не-ре-аль-но. Я не верю, ни на секунду не верю, ни одной из этих идеальных мам. Попробуйте доехать до места фотосессии с годовалым ребенком с идеальными макияжем и укладкой, это еще мы опустим, как можно сделать идеальные макияж и укладку с грудным ребенком. Как? Покормив его в дороге даже грудью, а детей надо кормить грудью, это нам всем агрессивно объясняют, одновременно внушая уничтожающее чувство вины тем, кто не смог и не справился. Я справилась чисто случайно, почему то стало понятно еще в роддоме, что это процесс с механизмами не от коры головного мозга. Повлиять на него силой мысли или внушением себе любви и ответственности по отношению к ребенку невозможно, это какие - то подкорковые, безусловнорефлекторные механизмы – либо да, либо нет, дано или нет, ни от чего не зависит.
Фотографии в соцсетях, олицетворяющие радость материнства – это не просто обман, это опасный обман, этому надо соответствовать. Но это неосуществимо для реальной земной женщины, не-ре-аль-но. Я не верю, ни на секунду не верю, ни одной из этих идеальных мам. Попробуйте доехать до места фотосессии с годовалым ребенком с идеальными макияжем и укладкой, это еще мы опустим, как можно сделать идеальные макияж и укладку с грудным ребенком. Как? Покормив его в дороге даже грудью, а детей надо кормить грудью, это нам всем агрессивно объясняют, одновременно внушая уничтожающее чувство вины тем, кто не смог и не справился. Я справилась чисто случайно, почему то стало понятно еще в роддоме, что это процесс с механизмами не от коры головного мозга. Повлиять на него силой мысли или внушением себе любви и ответственности по отношению к ребенку невозможно, это какие - то подкорковые, безусловнорефлекторные механизмы – либо да, либо нет, дано или нет, ни от чего не зависит.
Ну так вот, допустим, нарядилась, нарядила ребенка, в дороге покормила, припарковалась, а фотосессия с режимом ребенка может совсем не совпадать, не заложена она, идеальная фотосессия, в режимных настройках обыкновенного неидеального ребенка, вытащила кресло со спящим и проснувшимся от ветра и дождя орущим ребенком, коляску, разложила, пристегнула, а укладка и макияж все еще идеальны. Снова - как? Пусть все еще идеальны, допустим. И выражение лиц на фото у вас обоих счастливое и расслабленное. Не верю, ну не верю. И пациенткам своим, несчастным замученным женщинам я говорю - «не верьте, пожалуйста, ни одному фото не верьте, не бывает так, в реальной жизни, не бывает».
Уставать и плакать, не умиляться, хотеть есть и спать, в туалет одной сходить, голову помыть, не выключая воду ежесекундно, потому что «кажется, проснулся», фильм дурацкий включить фоном, а не «Смешариков», напиться, провалиться в глубокий сон, в машине «Снова седая ночь..», а не «Синий трактор» - это нормально. Нормально этого хотеть и не хотеть того, чего ты не хочешь, но…. Осуждение со всех сторон открытое и косвенное, нельзя хотеть того, чего ты хочешь, вы умеете отключить желание того, чего хотеть нельзя?
Я знаю только один путь отключения своих желаний и путь этот – невроз. И приходят умные, осознанные, состоявшиеся женщины, для которых и материнство было осознанным и желанным. Часто это был долгий и дорогой путь, приходят с неврозами – депрессиями, нарушением сна, психосоматическими заболеваниями, болями, вегетативными кризами… потому что нельзя чувствовать то, что они чувствуют. Они и блокируют запрещенные чувства, только вот все неотреагированное в никуда не девается. Невозможно раздражение, несоответствие навязанным стандартам, которым очень надо соответствовать, а никак, спрятать, растворить в воздухе, все это трансформируется в невротические симптомы. И ходят по врачам, обследуются, болеют, вырываясь из некомфортного материнства, несоответствующего идеальной картинке других идеальных матерей. Болеть можно, раздражаться и плакать, потому что «я больше не могу» - нельзя, а болеть можно, сколько угодно, это вызывает жалость и сочувствие, поддерживается в обществе, тебя поддержат и помогут. Проехать одной в машине с «седой ночью» или полежать в ванной с закрытой дверью – нет, а болеть – сколько угодно. И знаете, кто из врачей «разгадывает» причину болезни, когда пачка УЗИ, МРТ, анализы на все традиционное и экзотическое, заключения мыслимых и немыслимых специалистов говорят – ты здоровая женщина, мать, живи и радуйся, а не живется и не радуется, тошно и нерадостно, кто прерывает это безумие денежных трат и пустого поиска по кругу? Такая же неправильная мать из докторов на пути этой матери, сбежавшая на работу из своего «дня сурка», или подруга\сестра\случайная мамаша в песочнице, которой хватит смелости признаться – я такая же, я тоже кукушка и ехидна, мне одной вкуснее, веселее и интереснее, я тоже очень люблю своего ребенка, но я не только мать и прекрасно понимаю твои чувства, в которых стыдно признаться самой себе. Раздражаться, уставать, не хотеть улыбаться на идеальном фото – нормально и можно, часто одно только разрешение этих чувств, признание их разрешенными и нормальными, подтверждение, что так бывает и нередко – открывает двери и выпускает несуществующие болезни, разгружает и освобождает женщину.
Уставать и плакать, не умиляться, хотеть есть и спать, в туалет одной сходить, голову помыть, не выключая воду ежесекундно, потому что «кажется, проснулся», фильм дурацкий включить фоном, а не «Смешариков», напиться, провалиться в глубокий сон, в машине «Снова седая ночь..», а не «Синий трактор» - это нормально. Нормально этого хотеть и не хотеть того, чего ты не хочешь, но…. Осуждение со всех сторон открытое и косвенное, нельзя хотеть того, чего ты хочешь, вы умеете отключить желание того, чего хотеть нельзя?
Я знаю только один путь отключения своих желаний и путь этот – невроз. И приходят умные, осознанные, состоявшиеся женщины, для которых и материнство было осознанным и желанным. Часто это был долгий и дорогой путь, приходят с неврозами – депрессиями, нарушением сна, психосоматическими заболеваниями, болями, вегетативными кризами… потому что нельзя чувствовать то, что они чувствуют. Они и блокируют запрещенные чувства, только вот все неотреагированное в никуда не девается. Невозможно раздражение, несоответствие навязанным стандартам, которым очень надо соответствовать, а никак, спрятать, растворить в воздухе, все это трансформируется в невротические симптомы. И ходят по врачам, обследуются, болеют, вырываясь из некомфортного материнства, несоответствующего идеальной картинке других идеальных матерей. Болеть можно, раздражаться и плакать, потому что «я больше не могу» - нельзя, а болеть можно, сколько угодно, это вызывает жалость и сочувствие, поддерживается в обществе, тебя поддержат и помогут. Проехать одной в машине с «седой ночью» или полежать в ванной с закрытой дверью – нет, а болеть – сколько угодно. И знаете, кто из врачей «разгадывает» причину болезни, когда пачка УЗИ, МРТ, анализы на все традиционное и экзотическое, заключения мыслимых и немыслимых специалистов говорят – ты здоровая женщина, мать, живи и радуйся, а не живется и не радуется, тошно и нерадостно, кто прерывает это безумие денежных трат и пустого поиска по кругу? Такая же неправильная мать из докторов на пути этой матери, сбежавшая на работу из своего «дня сурка», или подруга\сестра\случайная мамаша в песочнице, которой хватит смелости признаться – я такая же, я тоже кукушка и ехидна, мне одной вкуснее, веселее и интереснее, я тоже очень люблю своего ребенка, но я не только мать и прекрасно понимаю твои чувства, в которых стыдно признаться самой себе. Раздражаться, уставать, не хотеть улыбаться на идеальном фото – нормально и можно, часто одно только разрешение этих чувств, признание их разрешенными и нормальными, подтверждение, что так бывает и нередко – открывает двери и выпускает несуществующие болезни, разгружает и освобождает женщину.
Я очень люблю эту категорию пациенток, признаюсь, есть состояния, заподозрив которые, мне становится скучно и неинтересно или страшно – я не смогу помочь, а замученные своей совестью высокоорганизованные мамы – из моих любимых, я знаю слова – ключи, которые освободят их от боли, страха, болезни, которыми они чаще всего себя сами неосознанно наказывают за запрещенные чувства. Мне хочется поделиться своим опытом «матери – ехидны», дать понять, что нас, «ехидн» много, быть «ехидной» нормально.
Первая встреча с Ольгой по направлению от кардиолога, к которому она обратилась с жалобами на приступы учащенного сердцебиения, нехватки воздуха при затрудненном вдохе, ощущением сдавленности грудной клетки, невозможности вдохнуть «полной грудью», возникающие внезапно, сопровождающиеся чувством выраженной тревоги, головокружением, опасениями потерять сознание. Приступы пугали ее, возникали спонтанно, без всяких предвестников и не имели связи ни с какой внешней ситуацией.
На начале изложения этой клинической ситуации отступлю и коротко сформулирую слова благодарности врачам – интернистам: кардиологам, терапевтам, неврологам, гастроэнтерологам, пульмонологам, гинекологам….. Тем, кто прерывает мучительный бег по «врачебному лабиринту» длиной и ценой в огромный кусок человеческой жизни, тем, кому удается за ширмой из физических жалоб и симптомов разглядеть и заподозрить этот самый «психо» - компонент, определяющий и запускающий весь каскад сомато-вегетативных реакций. Думающих и понимающих психосоматические аспекты медицины специалистов сегодня много, это невероятно радует, среди всех поколений врачей я знаю очень крутых, кто мотивирует пациента на консультацию психиатра, проясняя суть совсем «не психических» проявлений болезни, тем самым разрывающих порочный круг и показывающих пациенту надпись «выход».
Из истории Ольги стало известно, что она 8 месяцев назад стала мамой. Беременность долгожданная, осознанная, спланированная. Ольге 39 лет, успешна в карьере, многого добилась, замужем, отношения с супругом описывает как стабильные и надежные. Через 1,5 – 2 месяца после рождения сына стала очень быстро уставать, часто срывалась на раздражение, конфликты, слезы, чего раньше за собой не замечала. Отмечает высокую тревогу за ребенка, часто пустую, но абсолютно выматывающую. Около месяца назад появились описанные выше вегетативные кризы, начала обследоваться, актуальная соматическая патология исключена, направлена кардиологом к психиатру. На приеме собрана, спокойна, отвечает на вопросы подробно, старается ничего не упустить, недоумевает, почему так плохо себя чувствует, цель консультации видит в исключении психосоматической патологии, считает визит необходимым в перечне обследований, не более того, повторяет «у меня все хорошо», «у меня нет никаких причин для того, о чем говорила кардиолог, она перестраховывается».
Когда договорились, что я напишу заключение об абсолютном психическом здоровье, но для себя самой ей необходимо полное понимание ситуации, раз уж она попала к психо-специалисту, Ольга немного расслабилась. Этот прием я иногда использую, когда пациент стремится произвести «правильное» впечатление, бывает, что уже на этом этапе приема пишу заключение, ставлю много печатей и протягиваю в руки.
«Диагноз» не угрожает, болезнь, по – прежнему, остается физической, а не психической, пациент, как правило, начинает анализировать свое психоэмоциональное состояние без опасений произвести нежелаемое впечатление и делится своими наблюдениями.
С Ольгой вышло именно так, долгий путь к мечте, к материнству, в котором оказалось все не так, как мечталось и испытывает она совсем не те чувства, которые, как ей казалось, испытывают другие женщины. «Неправильные» чувства, невозможность радоваться своей новой жизненной роли привели к хроническому перенапряжению, избыточному расходованию сил и ресурсов, в нейробиохимическом смысле - нейромедиаторов, что вызвало астеническую симптоматику (истощение) в виде слабости, быстрой утомляемости, эмоциональной лабильности и тревожный симптомокомплекс в смешанном варианте: пароксизмальная тревога (вегетативные кризы или панические атаки) и генерализованная тревога.
Договорились о «честном» заключении для кардиолога, прекращении поиска несуществующего диагноза, назначении психофармакологической коррекции и работе с психотерапевтом.
Первая встреча с Ольгой по направлению от кардиолога, к которому она обратилась с жалобами на приступы учащенного сердцебиения, нехватки воздуха при затрудненном вдохе, ощущением сдавленности грудной клетки, невозможности вдохнуть «полной грудью», возникающие внезапно, сопровождающиеся чувством выраженной тревоги, головокружением, опасениями потерять сознание. Приступы пугали ее, возникали спонтанно, без всяких предвестников и не имели связи ни с какой внешней ситуацией.
На начале изложения этой клинической ситуации отступлю и коротко сформулирую слова благодарности врачам – интернистам: кардиологам, терапевтам, неврологам, гастроэнтерологам, пульмонологам, гинекологам….. Тем, кто прерывает мучительный бег по «врачебному лабиринту» длиной и ценой в огромный кусок человеческой жизни, тем, кому удается за ширмой из физических жалоб и симптомов разглядеть и заподозрить этот самый «психо» - компонент, определяющий и запускающий весь каскад сомато-вегетативных реакций. Думающих и понимающих психосоматические аспекты медицины специалистов сегодня много, это невероятно радует, среди всех поколений врачей я знаю очень крутых, кто мотивирует пациента на консультацию психиатра, проясняя суть совсем «не психических» проявлений болезни, тем самым разрывающих порочный круг и показывающих пациенту надпись «выход».
Из истории Ольги стало известно, что она 8 месяцев назад стала мамой. Беременность долгожданная, осознанная, спланированная. Ольге 39 лет, успешна в карьере, многого добилась, замужем, отношения с супругом описывает как стабильные и надежные. Через 1,5 – 2 месяца после рождения сына стала очень быстро уставать, часто срывалась на раздражение, конфликты, слезы, чего раньше за собой не замечала. Отмечает высокую тревогу за ребенка, часто пустую, но абсолютно выматывающую. Около месяца назад появились описанные выше вегетативные кризы, начала обследоваться, актуальная соматическая патология исключена, направлена кардиологом к психиатру. На приеме собрана, спокойна, отвечает на вопросы подробно, старается ничего не упустить, недоумевает, почему так плохо себя чувствует, цель консультации видит в исключении психосоматической патологии, считает визит необходимым в перечне обследований, не более того, повторяет «у меня все хорошо», «у меня нет никаких причин для того, о чем говорила кардиолог, она перестраховывается».
Когда договорились, что я напишу заключение об абсолютном психическом здоровье, но для себя самой ей необходимо полное понимание ситуации, раз уж она попала к психо-специалисту, Ольга немного расслабилась. Этот прием я иногда использую, когда пациент стремится произвести «правильное» впечатление, бывает, что уже на этом этапе приема пишу заключение, ставлю много печатей и протягиваю в руки.
«Диагноз» не угрожает, болезнь, по – прежнему, остается физической, а не психической, пациент, как правило, начинает анализировать свое психоэмоциональное состояние без опасений произвести нежелаемое впечатление и делится своими наблюдениями.
С Ольгой вышло именно так, долгий путь к мечте, к материнству, в котором оказалось все не так, как мечталось и испытывает она совсем не те чувства, которые, как ей казалось, испытывают другие женщины. «Неправильные» чувства, невозможность радоваться своей новой жизненной роли привели к хроническому перенапряжению, избыточному расходованию сил и ресурсов, в нейробиохимическом смысле - нейромедиаторов, что вызвало астеническую симптоматику (истощение) в виде слабости, быстрой утомляемости, эмоциональной лабильности и тревожный симптомокомплекс в смешанном варианте: пароксизмальная тревога (вегетативные кризы или панические атаки) и генерализованная тревога.
Договорились о «честном» заключении для кардиолога, прекращении поиска несуществующего диагноза, назначении психофармакологической коррекции и работе с психотерапевтом.
Я не стала профессиональной мамой, мамой в понимании «яжмать», которая «всю себя отдала детям», пожадничала, не отдала. Мне это неблизко и непонятно, много и себе позволила за границами детской темы, меня несло куда – то все время еще, обустраивая дом Барби, защитила диссертацию, собирая ночью каштаны на завтрашний урок труда, сочиняла лекцию про неврозы, грудное вскармливание свернула, потому что конференция в Италии по антидепрессантам. Я, как идеально вымуштрованный солдат, могу очень многое, как большинство служивших в этой армии, неидеальных рядовых матерей. Могу ночью после работы и перед работой испечь два пирога на чаепитие в классе («прости, что поздно вспомнила»). Два потому что «мама, но я же просила как в прошлый раз, тот был круглый, а этот квадратный». Могу преодолеть за 40 минут расстояние, преодолеваемое в обычной жизни обычными людьми за полтора часа (потому что деканат закрывается, а «меня, наверное, отчислят», «не думала, что на экзамен по физкультуре надо приезжать в день экзамена»). Могу глубоко дышать и считать («мы с девочками из караоке улетели во Владивосток»), при этом не позволить себе острое нарушение мозгового кровообращения и нецензурную брань, а повесить трубку и принять трезвое решение, что с этим делать, прочитать переписку с подругой в 7 классе, опять же не позволить себе ничего и применить к себе же все известные гипносуггестивные техники, чтобы забыть все прочитанное, потому что жить с полученными знаниями можно. Только не очень понятно как. Школу разнести могу, если обижают, и дети знают, что за них я порву, даже если они не правы.
Про любовь ли это, про реализацию в материнстве, наверное, не совсем, это про службу, про «невозможное возможно», про честную службу простого рядового, без вдохновения и придыхания: «яжмать». Я честно говорю своим пациенткам, что понимаю, как тяжело и как можно не справиться, свалиться в астению или депрессию, мучиться паническими атаками, израсходовать все свои ресурсы и не справиться. Нетяжело только нести свой статус, на красивом фото красиво улыбаться, звание матери - нетяжело, все остальное невероятно тяжело, это тяжелейший из существующих видов труда. И очень честно и сильно в этом признаться – я не справляюсь, я устала, мне тяжело. И срывы и непоследовательность от излишней дистанцированности, желания четко очертить свои границы, отделив их от детских, компенсируя это праздниками и подарками, до тотальной погруженности и контроля, с ощущением, что двигаешь поезд, разгоняя его в нужном, кажущемся тебе правильным, направлении. На все это уходит очень много сил, провал неизбежен. Жизнь с напряжением, сопротивлением и колоссальными усилиями – путь в астению, истощение, бессилие. И чаще всего послеродовой депрессией называют именно астеническую депрессию, депрессию от истощения нейромедиаторов, перерасхода сил, чрезмерной их траты, в том числе, повторюсь и на сдерживание «непринятых и неправильных» чувств. А с моей точки зрения, «послеродовая» депрессия по такому механизму возникновения, не ограничена послеродовым периодом и длиться может много лет. Это про обычных, простых, земных мам. Я преклоняюсь перед настоящими мамами, я знаю таких женщин, без всякого лукавства, искренне преклоняюсь, это доступно очень немногим, избранным, легко, с радостью, воодушевлением и восторгом, материнство, как образ жизни, мысли и чувствования, без надрыва и истощения, без искусственных счастливых фото напоказ, они так живут, дышат, это как способность петь или танцевать, можно научиться технике, но если нет призвания и таланта – это «служба», «муштра», вроде все то же, а не завораживает. Многие женщины «обучаемы», но не ощущая полной погруженности и эмоциональной вовлеченности в материнство, ругают и не принимают себя. Есть невовлеченные и необучаемые, но в образе «матери», но у них и неврозов на этой почве не бывает, полное довольство собой и принятие себя в этой роли, неврозы у их детей, но это отдельная тема.
Про любовь ли это, про реализацию в материнстве, наверное, не совсем, это про службу, про «невозможное возможно», про честную службу простого рядового, без вдохновения и придыхания: «яжмать». Я честно говорю своим пациенткам, что понимаю, как тяжело и как можно не справиться, свалиться в астению или депрессию, мучиться паническими атаками, израсходовать все свои ресурсы и не справиться. Нетяжело только нести свой статус, на красивом фото красиво улыбаться, звание матери - нетяжело, все остальное невероятно тяжело, это тяжелейший из существующих видов труда. И очень честно и сильно в этом признаться – я не справляюсь, я устала, мне тяжело. И срывы и непоследовательность от излишней дистанцированности, желания четко очертить свои границы, отделив их от детских, компенсируя это праздниками и подарками, до тотальной погруженности и контроля, с ощущением, что двигаешь поезд, разгоняя его в нужном, кажущемся тебе правильным, направлении. На все это уходит очень много сил, провал неизбежен. Жизнь с напряжением, сопротивлением и колоссальными усилиями – путь в астению, истощение, бессилие. И чаще всего послеродовой депрессией называют именно астеническую депрессию, депрессию от истощения нейромедиаторов, перерасхода сил, чрезмерной их траты, в том числе, повторюсь и на сдерживание «непринятых и неправильных» чувств. А с моей точки зрения, «послеродовая» депрессия по такому механизму возникновения, не ограничена послеродовым периодом и длиться может много лет. Это про обычных, простых, земных мам. Я преклоняюсь перед настоящими мамами, я знаю таких женщин, без всякого лукавства, искренне преклоняюсь, это доступно очень немногим, избранным, легко, с радостью, воодушевлением и восторгом, материнство, как образ жизни, мысли и чувствования, без надрыва и истощения, без искусственных счастливых фото напоказ, они так живут, дышат, это как способность петь или танцевать, можно научиться технике, но если нет призвания и таланта – это «служба», «муштра», вроде все то же, а не завораживает. Многие женщины «обучаемы», но не ощущая полной погруженности и эмоциональной вовлеченности в материнство, ругают и не принимают себя. Есть невовлеченные и необучаемые, но в образе «матери», но у них и неврозов на этой почве не бывает, полное довольство собой и принятие себя в этой роли, неврозы у их детей, но это отдельная тема.
Так, из «материнских» неврозов самые распространенные астенические, депрессивные и тревожные (в варианте генерализованной тревоги с сомато – вегетативными проявлениями со стороны всех органов и систем и в варианте пароксизмального тревожного расстройства или панического расстройства).
Психолог моей старшей дочери попросил ее вспомнить самое теплое проявление любви к ней со стороны меня, ее матери, ей пришло первым воспоминание – мама с раннего детства и до порядочного уже детства подросткового приносила утром поднос с завтраком в кровать.
Это, действительно, такая традиция, перед взрослым днем дать почувствовать заботу и побыть «малышом» с мамой Муми - троллем, одна из самых любимых книг в нашей семье. Психолог же трактовала этот поднос как способ матери заработать свою «хорошесть», а не проявление истинной любви. Кто бы знал, как правильно, с подносами и без, с «хорошестью» зарабатываемой этими подносами и настоящей без всяких аксессуаров, чистой эссенцией любви к детям, не надо забывать, что для наших детей мы самые лучшие, единственно возможные родители, лучше и здоровее бы без неврозов, недоидеальные, настоящие, устающие, раздражающиеся, непереносящие «Синий трактор» с первых нот, такие как есть, выбранные судьбой, назначенные в родительство.
Берегите себя, мамы. И помните, что очень сильно признаться - я не справляюсь и обратиться к нам за помощью.
Берегите себя, мамы. И помните, что очень сильно признаться - я не справляюсь и обратиться к нам за помощью.